Villefranche-Sur-Saône, столица региона Божоле , имеет статус «Город искусства и истории» (Ville et Pays d’Art et d’Histoire). История Вильфранша-сюр-Сон отразилась на городе многочисленными архитектурными пмятниками и его важным значением для региона.
История Вильфранша-сюр-Сон
История Вильфранша-сюр-Сон началась в XII веке, когда его по завещанию сеньора Боже, Гумберта III, который, находясь на южной стороне своего феодального владения Божоле, хотел утвердить мощь своего суверенного государства, противостоя высокомерию архиепископов-графов Лиона, владевших крепостью Анс. В долине Соны пересечение главной бургундской дороги и бывшей римской дороги у брода Риоттье, а также наличие реки Моргон, казалось ему благоприятными условиями для многообещающего поселения. Но это ещё не всё…
Около 1140 года, чтобы привлечь жителей на это новое место, сеньор расширил свой городской проект, выдав франшизы, которые предоставляли потенциальным поселенцам значительные преимущества. В 1260 году один из его преемников, Гишар IV, подтвердил эти привилегии письменной хартией. И эта амбициозная инициатива увенчалась успехом: этот «вольный город» переживал бурное развитие, продолжающееся и по сей день.
Добровольное основание
Географические условия играли гораздо менее важную роль, чем исторические обстоятельства, в становлении и развитии Вильфранша-сюр-Сон как городского центра. Решение Гумберта III, сеньора Боже, в 1140 году основать вольный город преследовало две цели. С одной стороны, утвердить свою власть на южной окраине своих владений в борьбе с архиепископами-графами Лиона, которые превратили Анс в прочную крепость к северу от своих владений. С другой стороны, воспользоваться плодами экономического роста, характерного для того периода, создав торговый пост на Бургундском пути, движимый международным торговым потоком между Фландрией и Северной Италией. В этом не было ничего оригинального, о чем свидетельствует большое количество новых городков вильнёв (villeneuve) и сотни бастид, основанных на юге Франции в тот же период. Боже был слишком удалён, чтобы пользоваться преимуществами этих крупных торговых потоков.
В период создания дорожной сети римляне проложили путь от Аса Паулини (Asa Paulini), предка современного Анса (Anse), до Лудны (Ludna), где частично можно идентифицировать современный Сен-Жорж-де-Ренен, не оставив при этом особых следов: поэтому можно говорить о создании Вильфранша из ничего. Выбор Гумбертом III такого места был оправдан его равноудалённостью от основных исторических городов – Макона и Лиона. Возможность соединения по поперечной оси восток-запад между бродом на Луаре у Роанна и бродом на Соне, расположенным неподалёку, охраняемым бродом Риоттье, завершила превращение города в перекрёсток важных путей.
Уникальное расположение Вильфранша
Ещё более удивительным является точное место, выбранное Гумбертом III. Лимас (Limas) мог бы служить «зачатком» нового городка по нескольким причинам. Эта местность, граничащая с территорией, где присутствие семьи Боже, согласно латинской этимологии слова limes, засвидетельствовано с XI века, была местом сбора пошлины и кастелянства. Там также находилась церковь, посвященная Святой Мадлен. Расположение на первых склонах горы Божоле облегчало его оборону.
Однако предпочтение было отдано ложбине, образованной переправой через Моргон, ручей, спускающийся с этой же горы. Это, конечно, было сделано для обеспечения хорошего водоснабжения, но также и для защиты от риска разлива. Отсюда и такая форма Вильфранша-сюр-Сон, в виде корабельного нефа, согласно сравнению Луве, первого историка города:
«Его форма почти подобна форме галеры своей несколько узкой длиной и двумя концами, которые, поднимаясь к северу и югу, неплохо представляют собой нос и корму галеры, причём углубление посередине имеет отношение к корпусу этого судна».
Риск заключался также в необходимости осушения болотистых берегов, к краю которых церковь Мадлен де Лимас должна была перейти под покровительство Нотр-Дам-де-Марэ. Правда, там еще сыграли роль указания самой Девы Марии, явившейся пастухам.
Стоит ли устанавливать связь между этой особенной топографией и языческим названием жителей – «каладуа» (caladois)? Поскольку городок расположен далеко от юга, где «калад» (calade) означает мощёную улицу с уклоном, скорее с долей юмора можно вспомнить о расширении на весь город пространства, ограниченного мощёной площадью перед церковью, перед которой люди собирались, чтобы посплетничать после службы.
Главная ось Вильнёва, протяжённостью в один километр, была проложена в соответствии с предполагаемым направлением движения. Эта предшественница нынешней улицы Насьональ была обрамлена с обеих сторон параллельными улицами, известными как переулки. Немного севернее Моргона она пересекалась перпендикулярно с осью восток-запад длиной 240 метров. На востоке она называлась улицей Файет (rue des Fayettes), а на западе — улицей Фрер (rue des Frères). Это нынешняя улица Поль-Бер (rue Paul-Bert). Пересечение этих двух осей обозначало границу между районами Ла-Пулейери (quartiers de la Poulaillerie) на севере.
Динамичное развитие
Перейдя под контроль Бурбонов в начале XV века, город в 1532 году стал столицей Божоле и, как следствие, получил важные административные функции. Когда эта главенствующая роль пошла на убыль в новой административной системе, созданной после Французской революции, город развил промышленное направление, основанное преимущественно на текстильной промышленности и металлургии. Когда же эти отрасли пришли в упадок из-за международной конкуренции, воспользовавшись своим расположением на важной транспортной оси Сены и Роны и превратившись в настоящий транспортный узел, он превратился в центр обслуживания не только местного, но и национального уровня.
Смена власти
История Вильфранша-сюр-Сон напрямую связана с винодельческим регионом Божоле, окружающим город. В XVI веке город был преобразован в столицу Божоле по княжескому указу в 1532 году, но к тому времени регион уже более века находился под властью Бурбонов. Более того, в 1400 году Эдуард II, последний представитель рода Боже, дискредитированный своими излишествами, расточительством и нахлебничеством, был вынужден продать своё поместье Людовику II, герцогу Бурбонскому, чтобы расплатиться с долгами (на условиях, напоминающих условия присоединения Дофине к Франции в 1348 году).
Герцог правил обширными землями Бурбонне и должен был лишь отстранённо и деликатно опекать Божоле. Но в 1473 году один из его внуков, Пьер II (1438–1502), только что унаследовавший титул сеньора Боже (он стал герцогом Бурбонским только после смерти своего старшего герцога Жана в 1488 году), женился на Анне Французской, дочери Людовика XI, которая благодаря браку стала Анной Боже. Она наиболее известна тем, что осуществляла регентство при своём младшем брате, будущем Карле VIII, после смерти отца. Оставаясь очень влиятельной, она была высоко оценена жителями Вильфранша за свою щедрость, проявленную в 1499 году при финансировании украшения и расширения церкви Нотр-Дам; в 1514 году она объявила город столицей Божоле.
Однако ещё более торжественное оформление было произведено лишь в 1532 году Франциском I. В этот год, после тяжёлого кризиса, связанного с поведением герцога Карла, всё имущество семьи Бурбонов было напрямую передано французской короне. Декретом Вильфранш был провозглашён королевским бейливиком. Это назначение должно было положительно повлиять на облик города.
Рост города
Если рассматривать только территориальные границы, положение Вильфранша мало изменилось за последующие три столетия. Накануне Революции 1789 года всё население по-прежнему было сосредоточено за средневековым валом. Однако, хотя оно оставалось около 4000 жителей, в XVIII веке оно значительно увеличилось и накануне Революции оценивалось в 4800 человек.
Это неудивительно: Вильфранш упорно продолжал заниматься тем, для чего он был создан в Средние века. Половина населения занималась торговлей, включая широкий круг лиц – от мелких лавочников до богатых купцов. Роль последних можно сравнить с ролью лионских купцов-промышленников, их современников. Они не вмешивались в само производство, как следует из названия. Они были поставщиками заказов и сырья для ткачей Вильфранша и окрестностей. Затем они собирали ткани и занимались их продажей на лионском рынке. Именно эти купцы, наряду с королевскими офицерами, составляли основную часть местной аристократии с начала XVII века.
В результате значительная часть простого народа посвятила себя работе с текстилем. Жан-Мари Ролан, будущий министр внутренних дел во время Революции, пользуясь всей властью и данной ему должностью контролера мануфактур, оценил число ткачей в городе в 200 человек, что составляло пятую часть работающего населения. Город продолжал следовать традиции, заложенной с момента его основания: обработке шерсти, а затем пеньки, которые он закупал в окрестностях. С конца XVI века хлопок постепенно стал преобладать, хотя пенька изначально использовалась для утка ткани. С 1764 года прядение волокна стало неотъемлемой частью процесса. Ткани отбеливались в водах реки Моргон. Позднее, но и более эфемерным, стало производство ситцевых тканей, основанное в 1768 году специалистами из Мюлуза.
Вильфранш, столица Божоле
Но если Вильфранш и был удостоен звания столицы Божоле, то это, конечно же, было связано с большим количеством королевских чиновников, которые там заседали. Франция в то время была разделена на генералитеты, каждый из которых возглавлял интендант полиции, юстиции и финансов. Бейливик был следующим уровнем в судебной сфере. В Лионском генералитете Божоле простирался от Луары до Соны, охватывая 126 приходов. Бейлифу, которому было поручено ведение обычного правосудия, помогала сильная команда. О важности её роли в обществе Божоле можно судить по протесту олдерменов, когда в 1771 году была предпринята попытка упразднить бальи:
«Мы видим, как Вильфранш покинули самые честные семьи, которые благодаря занимаемым ими должностям составляли большую часть населения… Более сорока глав семейств, лишившихся в результате этого события своего положения, содержали своими расходами и потреблением двести других».
Констебль, аналог жандармерии, но на коне, отвечал за поддержание общественного порядка. Команды из пяти человек, размещённых в Вильфранше, было достаточно. В управлении финансами следует провести различие. Боже был местом проведения выборов, юрисдикция которых распространялась на 133 прихода. Группа государственных служащих – если можно так выразиться – совместно с представителями каждого прихода (в Боже – олдерменами) отвечала за распределение облагаемой налогом суммы между домохозяйствами, её сбор и осуждение нарушителей.
Что касается косвенных налогов, их сбор был отдан на откуп частным предпринимателям – откупщикам. Их сотрудники в Вильфранше управляли соляным складом, глава которого, гренетье (grenetier), со своей командой определял количество соли, которое должно было купить каждое домохозяйство, и преследовал любые мошенничества в этой сфере. Отдел помощи, отвечавший за сбор различных других облагаемых налогом товаров, таких как масло, мыло, игральные карты, отчитывался перед теми же фермерами. Количество людей, занятых в этих различных службах, резко возросло с установлением абсолютной монархии.
Особенности архитектуры
Эта двойная специализация, сделавшая Вильфранш одновременно и центром управления, что обеспечило ему титул столицы, и центром текстильных мастерских, привела к чёткой дифференциации в распределении населения. Дома богатых классов были расположены вдоль главной улицы — Grand’rue. Хотя налоговое правило, по сути, налагало ограничения на фасады домов с момента его основания, оно предоставляло владельцам свободу использовать по своему усмотрению участки, простиравшиеся более чем на сто метров до самого вала, без какого-либо назначения. Они быстро были застроены вплоть до так называемых задних улиц включительно по обеим сторонам: к концу XV века у подножия вала осталась лишь небольшая полоска огородов и садов. Однако методы этой застройки были очень разнообразны и значительно эволюционировали на протяжении веков, что привело к настоящей социальной сегрегации. Можно провести грубую границу между буржуазным и рабочим жильем.
Буржуазный дом, выходивший на Grand’rue, представлял собой прочное двухэтажное каменное здание с мансардой над сводчатым погребом, покрытое пустотелой черепицей, сочетавшее в себе основательность и гигиеничность. Торговые успехи побуждали купцов, чтобы подчеркнуть свой социальный статус, строить второй дом за внутренним двором, соединённый с первым галереей. Винтовая лестница в наклонной башенке, открытые галереи и окна со средниками – всё это было не хуже домов, прославивших квартал Вьё-Лион.
Второй дом, использовавшийся для различных целей за внутренним двором, выходил на заднюю улицу. Стиль этих зданий менялся на протяжении веков: готика уступала место ренессансному, а затем и классическому стилю. Неудивительно, что знать, высший средний класс, господствовала на Гранд-Рю и соседствовала с крупными фабрикантами, виноторговцами из Божоле и трактирщиками. Но там встречались и представители других профессий: врачи, аптекари, седельники, шляпники, канабасьеры [торговцы пенькой]. Все эти прекрасные люди встречались в Академии Вильфранша, основанной в 1680 году.
Совершенно иное зрелище представляли дома простых людей, которые примыкали к крепостной стене. Бедность народа, состояние мастерских и их инструментов, запущенность, вызванная неспособностью содержать этот теперь уже бесполезный крепостной вал, теснота в помещениях (одна комната, где люди теснились в беспорядке) – такова была участь текстильщиков, число которых к концу XVIII века резко возросло.
Вильфранш, промышленный город
Когда началась Первая промышленная революция, Вильфранш находился вдали от угольных месторождений, ставших крупными центрами сталелитейного производства. С 1806 по 1846 год население города выросло всего с 5095 до 7064 жителей, но его опередил Живор, население которого за тот же период увеличилось с 4014 до 7746 человек. Тарар, специализирующийся на производстве муслина, также стремительно развивался – с 2516 до 9659 человек за тот же период. Только с появлением железной дороги в 1854 году и завершением строительства линии PLM в 1856 году город оказался вовлечён в поток роста, начавшийся во времена Второй империи и продолжавшийся до Первой мировой войны.
Уникальность Вильфранша заключается не только в его роли небольшой столицы. Выполняя свои административные функции в качестве субпрефектуры департамента Рона с начала XIX века, он ничем не отличается от других городов Франции. С другой стороны, примечательно, что ему удалось развиваться автономно, не будучи подавленным конкуренцией со стороны соседнего Лиона. Тот факт, что он стал центром узкоколейной железнодорожной сети в начале XX века, имеет более чем символическое значение. Три линии были введены в эксплуатацию компанией CFB (Compagnie des Chemins de fer du Beaujolais) в период с 1901 по 1903 год:
- от Вильфранша до Монсоля (48 км);
- от Вильфранша до Тарара (44 км);
- от города до Соны (всего 2 км, но соединенной с сетью департамента Эн металлическим мостом через реку).
В том же смысле автономной организации в марте 1895 года была создана Торгово-промышленная палата
Эндогенная индустриализация
Это стремление к автономии также отражается в распространении местных инициатив. Именно они превратили Вильфранш в промышленный город. Примеров такого эндогенного развития множество. Неудивительно, что текстильная промышленность занимает высокое место в этом рейтинге. Ткачество, безусловно, исчезло, прежде чем возродиться и быть механизированным в конце века. Это привело к созданию в 1895 году Анонимного общества по производству одежды, одежды и оттиска (SABTI), которому было суждено значительное развитие. В смежной области производства одежды Жоаннес Сабо (1844–1903) запустил производство комбинезонов в 1888 году, и его примеру последовали торговцы из Каладуа с таким успехом, что к 1910 году существовало шесть швейных компаний, нанимавших 1200 рабочих в мастерских или на дому. К этому списку можно добавить производство гигроскопической ваты.
Текстильная традиция также не чужда подъему металлургии в Каладуазе. Первым примером был Николя Бонне, который основал в 1830 году мастерскую общего машиностроения, производящую машины для отбеливания, крашения, печати и отделочных операций. Однако компания не ограничивалась этим сектором и специализировалась на пищевом оборудовании (тестомесилках, посудомоечных машинах, овощечистках) до 1914 года.
Наибольшая известность, однако, принадлежит семье Верморель. Антуана, начавшего свою карьеру в 1843 году, около 1870 года сменил его сын Виктор, который стал специалистом по сельскохозяйственной технике и приобрел всемирную известность, изобретя опрыскиватель для борьбы с филлоксерой, а позже и с плесенью. Он стал крупнейшим работодателем города: 22 сотрудника в 1870 году, но уже 1100 к началу 20-го века. Он попробовал себя в автомобильной и авиационной промышленности, но с меньшим успехом. Его слава вдохновила его на политическую карьеру, которая привела его из ратуши Льерга в Люксембургский дворец.
Дух инноваций неожиданно проник и в пищевую промышленность. Вся Франция восхваляла заслуги фармацевта Жозефа-Леона Жакмэра, который, начав свою деятельность в 1881 году, благодаря blédine, совершил революцию в детском питании и диетологии.
Вильфранш-сюр-Сон накануне Второй мировой
Накануне Второй мировой войны ситуация практически не изменилась. Согласно обследованию почти 5000 промышленных рабочих мест, в металлургии было занято 38% рабочих, в крашении и отбеливании тканей – 28%, а в швейной промышленности – 25%. В некоторых из этих секторов наблюдался большой потенциал для инноваций: появление новых предпринимателей, таких как Фавро, в производстве спецодежды; специализация, как в случае с Бонне, который поставлял крупногабаритное холодильное оборудование розничным торговцам и ресторанам. Жакмер добавил в свой ассортимент продукты на основе шоколада. Большая часть работающего населения была занята в промышленности.
Именно это промышленное призвание объясняет превращение Каладуаза в город, который для того времени можно было бы назвать городом среднего размера. Население увеличилось с 7800 жителей в 1851 году до 16 000 в 1911 году и до 18 871 в 1936 году.
Городские преобразования
На протяжении многих лет власти стремились адаптировать пространственную структуру. Во времена Второй империи, во исполнение императорского указа 1853 года, коммуна Белиньи и части Уйи-де-Глезе и Лимаса были присоединены к Вильфраншу. Таким образом, площадь города утроилась, а население увеличилось с 8059 жителей в 1851 году до 11 686 в 1856 году.
Центр Вильфранша был преобразован под твердым руководством мэра Буарона (1851–1864). Транспортные условия улучшились благодаря перекрытию Моргона, созданию перекрёстных улиц и бульваров, идущих с севера на юг (нынешний бульвар Гамбетта на западе и бульвар Луи Блана на востоке, но только в 1920-х годах — бульвар Жана Жореса, — а затем в 1960-х годах они были полностью расширены и позволили частично перенаправить движение с центральной улицы).[24] Эта улица, сохранившая название Националь в память о старой Националь 6, стала односторонней с 1974 года.
В течение всего этого периода городское развитие больше ориентировалась на запад. В 1859 году было открыто новое кладбище, известное как Сен-Дени. После передачи в дар старинного поместья иезуиты открыли колледж Монгре, первый набор в который состоялся в 1848 году в старом замке, а затем в новых зданиях, построенных между 1851 и 1853 годами. С появлением новых районов с небольшими виллами в зеленом окружении урбанизированное пространство расширилось до коммун Глезе и Лимас, где также обосновались новые каладуа. На месте красильных и отбеливающих фабрик в 1928 году по обе стороны бульвара Гамбетта была построена престижная ратуша, а в 1933 году – крытый рынок, примыкающий к обширной рыночной площади.
История Вильфранша-сюр-Сон, которую можно увидеть
В эпоху Возрождения блестящий успех местных предпринимателей способствовал строительству замечательных частных особняков внутри древних крепостных стен, не уступающих особнякам соседнего Лиона. Их реставрация, наряду с реставрацией великолепной коллегиальной церкви Нотр-Дам-де-Марэ, теперь служит основой для увлекательных экскурсий по центру города Каладуа (см. «Тур по скрытым сокровищам»).
Вильфранш-де-Божоле?
В заключение можно удивиться отсутствию интереса к переименованию города из департамента Сона в город Божоле: разве Шалон-сюр-Марн (Châlons-sur-Marne) не решил назвать себя «в Шампани» (Châlons-en-Champagne)? С другой стороны, стоит помнить, что это хорошая отправная точка для посещения близлежащих виноградников благодаря множеству указателей и настенных росписей на эту тему.
